Государство пленило отечество
И связало его по рукам.
И понятно, что с ходу не лечится
Грусть-тоска по ушедшим векам.
По лихому и смутному времени –
От парения до столбняка.
И пора разрешиться от бремени...
(гнойным выблядком, наверняка).
Как мы сладко самих себя трахали!
И под дых, и по ребрам, и в глаз.
Разделившись на шлюх и на хахалей,
На героев, лентяев и пахарей,
На врачей наших душ и на знахарей,
На вождей и калифов на час...
Вот такая весёлая этика
И эстетика для знатоков.
Для проктологов и теоретиков,
Офтальмологов и дураков.
Кто куда поглядит и поведает,
Что в глазу или в жопе не так.
Кто здесь чем, или кем пообедает...
И кто выдумал этот бардак?
Стоит лишь утвердиться в желании
Изменить социальный пакет.
И, не тратя бабло на Курании,
Газ пустить в Абакан и Тайшет.
И тогда и Кувейт и Туркмения
Позавидуют нашей судьбе
И возрадуются перемене, и
Хоть иные останутся мнения
и сомнения... но – тем не менее
Я спою эту песню себе.
Я спою её бедным и пьяным,
И дерущимся за пустяк.
Я спою и спокойным и рьяным.
И могилам, заросшим бурьяном.
И ухоженным монументам,
И другим от времён документам.
И счастливым часам, и моментам,
И поступкам за просто так.
Ведь не зря же мы сослепу маемся
И надеемся на калачи.
И не гнёмся, да и не ломаемся,
Ванькой-встанькою поднимаемся.
Во вселенную, да с печи...
Хоть уже не стоит на свершения.
И на грёбаные улучшения.
На реформы и модернизацию
И на эту, блин, инновацию
Не стоит, как себя ни дрочи.
Умоляем: пусть будет по-прежнему!
По-спокойному, хоть по Брежневу.
По-любовному, безмятежному.
Хоть убогому и несвежему,
Покорёженному в борьбе.
Чтобы нам головою не двинуться,
Если завтра цены поднимутся.
Зарабатывать – что положено.
И чтоб верить любому прохожему,
Ну и он чтобы верил тебе.
И, отбросив предубеждения,
И Америка и Евразия,
Видя наше благообразие,
Позавидуют нашей судьбе.
И возрадуются перемене, и
Хоть иные останутся мнения
и сомнения... но – тем не менее
Я спою эту песню себе.
