Человек-одиночка

РОК-БАРОМЕТР

Газета «Экран и сцена», № 6

от 8 февраля 1990 года

Александр Градский

ТВОРЧЕСКИЙ вечер Александра Градского. Концертный зал «Россия». Луч прожектора выхватывает второй ярус: в сопровождении Государственного симфонического оркестра стоящий на верхотуре юбиляр патетично, ностальгично и надрывно, потряхивая длинными волосами и надменно поправляя очки, исполняет народную сентиментальную «Как молоды мы были». Зал взял носовые платки на изготовку. Но в этот момент зажегся свет: Градский снисходит к своему народу по лестнице. Благодарно следя за ним, влажными глазами зрители уперлись в помеху, которой служила фигура... еще одного Градского. Полное недоумение разрешилось, когда лже-Градский сдернул парик, стянул очки и оказался артистом Ярмольником. Зал отозвался на розыгрыш гомерическим хохотом.

Шутки в сторону: сразу симфонический оркестр, сразу фрагмент балета «Человек» композитора Градского (явно испытавшего влияние композиторов Равеля, Шостаковича, Хачатуряна, Прокофьева и Гершвина). Оркестр искрился светомузыкой: лакированные поверхности инструментов и лысины музыкантов отражали бордо, зеленый и фиолет, почти как легендарные усы Кисы Воробьянинова. Из-под оркестрантов валил дым — то ли от вдохновения, то ли от бессильной ярости — настолько все происходящее не соответствовало привычной для симфонистов обстановке. Позже следствию удалось установить, что дым шел ни от того и ни от другого, а от специальной машины.

Вслед за классическим отступлением кордебалет в меру своих способностей проиллюстрировал песню из к/ф «Романс о влюбленных» (о котором лично я помню только благодаря этим песням) «Птицы», а мим Жеромский, чьи способности значительно выше кордебалетных, показал небольшой этюд на тему «Жалко птичку». В финале первой части Градский пропел в микрофон арии Каварадосси из «Тоски» Пуччини и Хозе из оперы «Кармен» Бизе.

Итак, в первом отделении мы обнаружили Градского в нескольких ипостасях: композитора, аккомпаниатора, оперного вокалиста, эстрадного певца и абсолютно живого человека, который не относится к себе и своему творчеству с монолитной серьезностью.

Второй акт был отдан Градскому – рок-музыканту. Градский для рок-мира – личность уникальная. «Дедушка русского рока» начинал безобразничать аж в начале 60-х годов – то со «Славянами», то с «Тараканами», то со «Скоморохами». Групп было много, а он один. И начинал не просто мальчик-энтузиаст, овладевший тремя блатными аккордами, но человек, уверенный в своих силах и своем голосе. Едва ли не единственный, кто шел не от профессии к рок-музыке и не от рок-музыки к профессии, но абсолютно естественно соединял в своем творчестве два, казалось бы, «несмешивающихся потока».

Нет смысла говорить об уникальности вокальных данных Градского,— конечно же, не зря Светланов пригласил его на роль Звездочета в «Золотом петушке» Большого театра (эту партию у нас могут петь считанные исполнители). Нет смысла рассказывать и о том, как Градский наследует академической школе, рок-н-ролльной стихии и отечественной' традиции поющих поэтов (особенно Галичу). Все это в соединении с удивительным артистизмом, неподражаемой внутренней пластикой и называется: Градский.

Он самодурен и своенравен. Кокетлив и капризен. Он любит себя и любуется собственным голосом — но ведь есть чем! Вот Градский все дальше и дальше отходит от микрофона, а его уже ничем не усиленный голос шлейфом тянется за ним.

Он сентиментален и патетичен, но ведь и ироничен одновременно. Как мгновенно меняется его настроение: на середине песни отключается микрофон и кажется, что концерт уже не спасти, настолько удручен юбиляр, но публика принимается аплодировать, и через секунду он оживает. Градский поет песни, посвященные памяти Высоцкого и Сахарова,— и плачет. А через минуту исполняет, полный мальчишеского лукавства: «Не идет нам масть, бэби, не идет нам масть. Но мы заслужили власть, бэби, мы заслужили эту власть. Им на нас накласть». Сочетание блюзовой томной под-солнечной интонации и дивного английского словечка «бэби» с грубоватой публицистичностью придает потрясающе тонкое качество изящной вещице.

Только что он полон ностальгии и сантимента, но сразу вслед «Нежному запаху тубероз» на сцену выходит ансамбль песни и пляски военного округа и исполняет «В полях под снегом и дождем» (стихи Р. Бернса, музыка А. Градского). И сам факт смычки военного хора с патлатым рок-музыкантом — свидетельство радужных перемен. А уж когда мужской хор из тридцати человек в военной форме нежно и красиво выпевает: «С каким бы счастьем я владел тобой одной, тобой одной». ...Даже и не знаю, какие чувства владели представительницами прекрасного пола в зале.

Так начался третий акт спектакля — Градского поздравляли гости. Сами по себе все они (В. Маркин и С. Шустицкий, А. Макаревич, группы «Нюанс», «Зодчие», «Алиби», «Домино», сатирик Л. Измайлов и артист М. Грушевский, А. Кнышев из телепередачи «Веселые ребята», Ю. Шерлинг) — люди одаренные и, наверное, симпатичные, но здесь воспринимались лишь постольку, поскольку их участия в концерте пожелал сам Градский. Градский самодостаточен. Это видно даже тогда, когда в финале концерта к нему присоединяются друзья-музыканты и все вместе они поют классические рок-н-ролльные композиции.

Спасибо человеку-одиночке за добрый вечер.

Марина ТИМАШЕВА

Предыдущая публикация 1990 года                         Следующая публикация 1990 года

Просто реклама и хотя музыка здесь не причем скачать бесплатно CD online https://vito-group.ru grundfos грундфос насосные станции. https://sdamkvartiry.com/ru/prochistka-kanalizatsii-effektivnie-metodi-ustraneniya-zasorov/

«Очень не хочу, чтобы все мои бывшие полезли в драку из-за моего наследства, чтобы вся эта грязь вылилась во все эти мерзкие ток-шоу, чтобы «журналюги», которых я поносил всю жизнь, мне жестко отомстили…»... Подробнее