Александр Градский:
"...И пусть будут лучшие образцы"

Часто приходится слышать мнение, что общество, и особенно молодежь, из всех искусств сегодня больше всего интересуется музыкой. Я считаю, что так было всегда: и во времена Бетховена, и во времена Шостаковича. Если литература, живопись, скульптура, театр воздействуют в первую очередь на ум и сердце, то музыка - на сердце и душу. Этот феномен никто не сможет объяснить: ни музыкант, посвятивший ей всю жизнь, ни человек, впервые услышавший аккорд. Поэтому любая дискуссия о музыке, в том числе и предложенная редакцией, проходит с таким накалом страстей.

Чувствуется, что сегодняшнее положение с музыкой на ТВ не удовлетворяет никого. Одни обвиняют телевидение, что оно насаждает рок, другие - что не дает рок, третьи - в зажиме классики и т. д. Кто же прав? Чей проект решения этой проблемы наилучший? Увы, по-моему, все ищут рецепты решений, опираясь исключительно на собственные музыкальные пристрастия и привязанности. Некоторые даже утверждают, что именно их музыкальный вкус наиболее подходящ для определения: что хорошо, а что плохо, что годится для показа на ТВ, а что нет. Я с концертами объездил всю страну, множество раз встречался с самыми разными слушателями и считаю, что они неизмеримо выше в понимании музыки, чем большинство специалистов, с которыми приходилось иметь дело и которые "знают, что нужно народу". Люди воспринимают музыку непосредственно, без комплексов, без боязни "не попасть в струю", именно так, как она была задумана композитором, поэтом и исполнителем.

Но не пытаюсь ли я вместо чужого вкуса навязать свой? Нет. Мое кредо - пусть на телеэкране будет все: симфоническая музыка, народная, оперная, духовая, эстрадная, оперетта, рок. И если сегодня мы не можем найти соотношения представительства всех жанров на ТВ, то только полтому, что формул для такого определения в природе не существует. Что же делать? Мое предложение - пусть все будет представлено одинаково, пусть телевидение для каждого музыкального жанра найдет равное время и место. Возможно ли это? Несомненно. Справедливо ли? Конечно же, количество любителей того или иного направления неодинаково, но, во-первых, мы не знаем, сколько людей сегодня - за симфонию, а сколько - за рок (цифры, которые сообщают социологи, просто смешны иногда), во-вторых, числовые соотношения и не должны иметь решающего значения. Сегодня они одни, завтра - другие. Но я считаю, что музыкальная палитра должна быть максимально богатой и, так сказать, равномерной по насыщенности. Нарушение этого принципа не приведет к хорошим результатам. Не секрет, что, хотя на ТВ рок-музыка представлена очень слабо, те, кто хотят слушать ее, слушают. Существует самодеятельная магнитофонная индустрия, которая производит записи всех групп и всех течений, выходят пластинки фирмы "Мелодия", рок-ансамбли активно участвуют в концертной деятельности, принося устойчивый доход филармониям. Правильно ли, что телевидение и в меньшей степени радио устранились от этого? Мне могут возразить, что ничего подобного: на телевидении регулярно идут видеоклипы, фрагменты рок-концертов, выступления отдельных зарубежных и советских ансамблей. Наверное, мой вывод многих удивит, но, если то, что показывают на экране, - это советский рок (о зарубежном говорить не буду, пусть о нем думает их телевидение), то я обеими руками проголосую за то, что это плохо. Те телезрители, которые считают, что советский рок - то, что они видят на телевизионном экране, совершенно справедливо им возмущаются. Здесь уже нужно говорить не о количественной, а о качественной стороне проблемы. Если мы предлагаем музыку многомиллионной аудитории, то давайте сделаем так, чтобы это были лучшие образцы в своем жанре. Это касается не только рока, но и оперы, джаза, частушек - чего угодно. Те рок-ансамбли, что считаются лучшими, наиболее профессиональными, или ни разу не появлялись на экране, или появлялись от случая к случаю с отнюдь не лучшими своими композициями.

Я веду на Всесоюзном радио передачу "Хит-парад", и там, конечно, встречаются не только эти группы, но и те, которые, может быть, и не заслуживают особого внимания. Но дело в том, что хит-парад для того и придуман, чтобы представлять самые различные направления и самые разные уровни - пусть радиослушатель сам разбирается. Но если уж мы даем музыкальную передачу, музыкальное действо с экрана телевизора, то это должна быть лучшая, эталонная музыка в том жанре, к которому она относится. Если Штраус, то в исполнении Венской оперы; если Верди - пусть будет Верона или Ла Скала; если "Борис Годунов", то с Нестеренко... Нужно добиться того, чтобы объявленную за месяц передачу люди ждали с огромным нетерпением, а потом говорили друг другу: "Помнишь, "Аиду" передавали?" А не так, как сегодня, плохо записанную, плохо снятую да еще бог знает в каком исполнении музыку телезрители слушают в перерыве между чашечкой кофе и партией в шахматы. Все это, конечно, относится и к эстраде, и к року. Должно быть лучшее. Но и здесь нужно знать меру. Летом этого года я гастролировал на юге и в течение двух месяцев каждый день смотрел телевизор. Так вот, Валерий Леонтьев по каждой программе выступал чуть ли не ежедневно. Я ничего не имею против него, но, согласитесь, ненормально, когда советская эстрада представлена на телеэкране тремя-четырьмя артистами. Нельзя постоянно "крутить" одного и того же человека. Это та самая вкусовщина, которую и нужно изживать на ТВ. В отличие от, допустим, США, где одна телевизионная сеть дает Майкла Джексона, а другая - Мадонну, у нас-то телевидение - одно. Если сегодня мы не имеем критериев по отбору лучших, то давайте придерживаться элементарного арифметического принципа: два раза в месяц - Петров, два - Сидоров, два - Семенов. А то некоторые известные и, главное, хорошие артисты годами не бывают на телеэкране. И обязательно должна быть передача для молодых исполнителей, чтобы они могли попробовать свои силы, искать свою аудиторию.

Нелегкие времена переживает сегодня наша эстрада. Идет вал низкопробных текстов, неинтересной музыки, серых исполнителей. По сути все держится на пяти "звездах". В изменении такого положения телевидение может сыграть огромную роль. Оно может просеять через сито тысячи исполнителей и коллективов, отобрать лучших, талантливейших. Но кто будет отбирать? Только ли Паулс, Градский, редактор? Пусть это делают сами телезрители. Было бы из кого выбрать. А в том, что таланты у нас есть, можно не сомневаться. Приведу только один пример. Смотрел по телевизору концерт милицейской самодеятельности, там под гитару пели молодые ребята. С моей точки зрения, они это делали лучше, чем девяносто процентов профессиональных эстрадных артистов.

Сколько уже поломано копий, написано статей, грозных писем, проведено "круглых столов", чтобы объяснить феномен популярности рока. Сколько было навешано ярлыков, попыток "сегодня утром закрыть тему рока". Но рок, как и любое музыкальное явление, как и любой жанр, неоднозначен, неоднороден, непостигаем до конца. Если бы можно было легко его объяснить, он бы уже ушел в небытие, ведь то, что понятно, - неинтересно. Одни утверждают: секрет популярности рока в его социальной направленности. Рок социален? Еще как! Он начал говорить о молодежных проблемах гораздо раньше многих публицистов. Прекрасен, конечно, старинный романс, но он ничего не говорит о пятнадцатилетней девочке, которая проституцией зарабатывает себе на жизнь, потому что родители выгнали ее из дому. Он ничего не говорит о наркомане, который пристрастился к наркотикам в молодые годы, когда первая "дружеская" рука, протянувшаяся к нему, оказалась небескорыстной рукой торговца зельем. Он ничего не говорит о юных приспособленцах, конформистах, карьеристах и т. д. А рок-музыкант - говорит.

Кое-кто считает, что для молодежи притягательность рока в его активной ритмике, другие - в простоте и доступности... Привлекательность рока - в его многообразии. Конечно, кто-то хочет просто трястись, двигать под музыку руками и ногами. Другие же - задуматься, понять смысл происходящего, вникнуть в текст, "расшифровать" его. Третьи - любители "металлического" рока - не задумываются ни о чем, а просто самым спортивным образом выплескивают лишнюю энергию; главное: чтобы все было ритмично, резко, громко, организованно и чтобы можно было делать движения всем вместе. У них даже тексты такие: ..."эй, ребята, все мы вместе, мы близки по духу, мы все здесь". А зачем они вместе - их уже не интересует.

Рок-музыка может быть исполнена под гитару и выглядеть как бардовская песня. Она может иметь запев - как в романсе или сложнокомпозиционную форму - как в камерной музыке. Она, к сожалению, может быть заполнена и совершенно бессмысленными стихами, как и эстрадная песня, впрочем. Если говорить о своих пристрастиях, то я всегда предпочитаю группы, исполняющие собственную музыку, собственную поэзию, группы, которым есть что сказать аудитории. Это всегда заметно.

Нужно демократизировать музыкальное вещание. Получается какой-то парадокс: можно выбрать директора завода, бригадира; можно найти в прессе любую интересующую тебя тему - политика гласности сняла плотины запретов, но выбрать на телеэкране интересующий тебя музыкальный жанр, услышать тех музыкантов, которые заинтересовали на концерте или на пластинке, как правило, очень сложно.

Продолжая разговор на эту нелегкую тему, следует коснуться и того, что на телевидении планы редактора и режиссера часто весьма расходятся с планами исполнителя. Я много раз записывался на телецентре, и всегда со страхом ждал своего появления на экране. Не только потому, что чрезвычайно ответственно представлять свое детище многомиллионной аудитории, но еще и далеко не всегда представляешь, что сделают с твоим выступлением режиссер и редактор. Проще говоря, что вырежут, а что оставят. Авторское право на телевидении - какой-то неконкретный и необязательный предмет. Последний раз, когда я из своей музыкальной композиции в шесть куплетов увидел полтора, понял: если такое отношение к творчеству не изменится, записываться на телевидении не буду.

И напоследок нельзя не упомянуть о пресловутом "споре" классики и рока, хотя это то же самое, что спор поэзии и публицистики, портрета и натюрморта, трагедии и мюзикла. Нет и не может быть никакого спора, есть совместное существование, совоздействие на слушателя и зрителя. Я как музыкант получил классическое образование. Окончил музыкальную школу по классу скрипки, потом поступил в Гнесинский институт как вокалист. Увлекся рок-музыкой. Днем учился в институте, вечером репетировал с рок-группой. Днем - Гендель и Верди, вечером - "Битлз" и "Ролинг Стоунз". Вершиной русской музыки почитаю Мусоргского, особенно его "Бориса Годунова". И никогда у меня не было и не могло быть желания оспаривать роль Моцарта или Шостаковича в духовном воспитании, во влиянии на душу человеческую. Но это очень длинный путь! Много времени пройдет, пока каждый человек поднимется в своем духовном развитии до того, чтобы Сороковая симфония Моцарта оказала на него такое же воздействие, как, скажем, на Бетховена. И некоторые задают вопрос, а не уведем ли молодежь в сторону от этого пути постижения музыкальной культуры? Не уведем! Увести можно, простите меня, стадо баранов, а человек устроен так, что к любой вершине он поднимается по ступеням. Если надоела ему какая-то музыка - рок ли, джаз ли - и в его душе есть желание узнать, понять что-то новое, то в какой-то момент он потянется дальше, начнет искать. Но для этого он должен иметь возможность все знать, все слышать, все выбрать из необъятной сокровищницы мировой музыкальной культуры: от "Битлз" до Пятой симфонии Бетховена.

Записал Арк. ЗИНОВЬЕВ