Все, что я делаю, -
это... монолог к зрителю

Помните этот горячий, неистово-высокий голос, который так неожиданно поразил нас, прозвучав за кадрами фильма «Романс о влюбленных»? До него имя Александра Градского, молодого композитора и певца, мы почти не знали. А недавно Градский был в нашем городе, и мы услышали в его исполнении песни на стихи Асеева, Пастернака, шотландские народные песни в превосходном переводе Маршака...

Интервью вела Н. ФЕДОРОВА, студентка ИГУ. Фото автора.

По материалам прессы Иркутска

1984 г.
Все, что я делаю, - это... монолог к зрителю. Александр Градский

— Как выбираете Вы авторов?

— Пока репертуар мой, может быть разнороден. В нем песни серьезные и шуточные. Асеев, Глазков, Пастернак, Бернс. В каждом есть что-то близкое мне. По мироощущению, по отношению к жизни. То, что трудно выразить в одном, в соединении превращается в незаконченный еще поиск. Себя, времени, зрителя...

— Александр. Ваши песни и манера исполнения необычны. Но, может быть, здесь есть продолжение каких-то негласных традиций? Не чувствуете Вы в себе нечто от менестреля?

— Менестрель? Нет. Это кумир публики. Это разное. Понимаете, его принимают уже до того, как он поет. Он сам «от публики». Где-то он есть в каждом зрителе. И то, что он поет, публике уже известно, потому, что это ей как бы внутренне знакомо.

- То есть он возвращает уже пережитое зрителем?

— Он поет узнаваемое...

— Ваши отношения с публикой иные?

- Это зависит еще от формы общения. Когда выступаешь с ансамблем, подчинен ему, — это одно. Здесь индивидуального контакта со зрителем нет. Другое — один на один с залом. Или особая форма — запись на пластинке. Ты изолирован, и в то же время это выход к самой широкой аудитории.

— Вы выступаете вместе с каким-нибудь ансамблем?

— На концертах пел один. Но есть такой ансамбль «Скоморохи». Кстати, начинался у вас в Иркутске. Я пишу для него музыку и песни. Но мы собираемся только для записи. В другое время каждый занят своей постоянной работой.

— Что же происходит, когда Вы один с залом?

— Обычно очень хорошо чувствуешь — с тобой он или не с тобой. Вернее, нужно точно уловить момент, с которого зритель теперь уже до конца с тобой. Настоящее начинается тогда, когда я понял, что зал «со мною». Теперь я могу петь ему все, что мне хочется. И будут слушать.

Многие артисты придерживаются известного порядка выступления с песнями. Если, например, начал с бодрой и веселой, то после нее идет элегическая. Здесь ритм: сбой — апогей. Я тоже придерживаюсь его. Он обостряет внимание публики. Если пренебречь этим, то какая-то песня может выпасть, не прозвучать. Вчера, например, я спел Пастернака, потому что уже слушали. А не всегда можно...

— Как я поняла, всякий раз при общении с залом Вам необходимо усилие, чтобы завоевать зрителя. И тогда появится как бы второе дыхание?

- Контакт с публикой необходим, потому что все, что я делаю, — это... монолог к зрителю. И это не просто выступление. Самое главное, что нужно сказать, возможно тогда, когда публика задета, заинтересована.

— Любопытно было бы услышать о Ваших музыкаль¬ных лривязанностях.

— Это трудно. Люблю многих. Мог бы назвать многих. Но выделенных нет. Поэтому не назову.

Если о тех, кто нравился раньше, то дело вот в чем. Теперь я чувствую: я тоже так могу. Понимаете, это я уже могу. Мне это уже неинтересно.

— Ваша судьба в известной мере связана с кинематографом. Как Вы оцениваете место музыки в кино?

— Музыка — более глубокое искусство. Это заложено в человеческой природе. Как ритм, она есть во всем. Даже в самом первом искусстве на земле — пантомиме.

В фильме музыка, безусловно, на втором плане. Поэтому я не считаю, что композиции для кино надо отдавать главное время. Когда Михалков-Кончаловскнй предложил мне написать музыку к «Романсу о влюбленных», я проиграл ему некоторые из тем, которые у меня были. Мы думали вместе, как и при всей работе над фильмом.

Музыку в кино нужно соединить с драматургическим замыслом. При этом важен угол совмещения взглядов режиссера и композитора.

— Вы закончили рок-оперу...

— Называется она «Стадион», в основу ее легли всем из¬вестные трагические события в Чили. Прообразом главного героя оперы стал для меня Виктор Хара.

— Вас в основном привлекает работа над рок-музыкой?

— Я удовлетворен этой законченной работой над «Стадионом». Но то, что я думаю делать теперь, это совсем другое — камерная опера по «Маскараду» Лермонтова. Планов много. Хочу пробовать, экспериментировать. Чтобы я мог в другой раз приехать в Иркутск с новыми песнями. Чтобы и тогда меня поняли.

Предыдущая публикация 1984 года                         Следующая публикация 1984 года

Просто реклама и хотя музыка здесь не причем скачать бесплатно CD online https://ecobud.kharkiv.ua/Raznoe/oborudovanie-dlya-gidrodinamicheskoy-prochistki-obzor-i-rekomendacii

Есть и такие строчки: Марксизма рак съедает государство, Как ржавчина — винтовочное дуло. И толпы проходимцев разномастных Страну до обнищанья довели! Звучит актуально... Подробнее