Александр Градский: «Я - Гойя»
Скажите, вы популярны?В. Михайлов
Ульяновский комсомолец, 1980, 18 июля
|
Александр Градский: «Я - Гойя»Скажите, вы популярны?В. Михайлов Ульяновский комсомолец, 1980, 18 июля |
|
|
|
Чуть большe года назад мне в руки попала пластинка (С62-10259-60). Внешне ничем не примечательный «миньон» в белом конверте, лицевая сторона когорого оповещала мир о том, что на «миньоне» записаны Александр Градский и ансамбль «Скоморохи», при первом же прослушивании подарил целый букет эмоций. «В полях под снегом и дождем» — великолепная стилизация в духе «барокко-рок» соседствует с песенкой не без юмора «Наш старый дом» (Бернс в переводе Маршака) «Я — Гойя» — так называемое «конкретное звучание» и, ...вы мигрируете в область «философского рока». «Песня шута» — образец хард-рока, навевающий музыкальные образы группы «Лед Зеппелин». Вот такой калейдоскоп.
Что же, состоялось открытие «нового Градского»? Память услужливо проворачивала замедленный повтор «фильма» «Градский старый». Начало: две песни на пластинке Давида Тухманова «Как прекрасен мир» (СМ 02495-6). Это «Джоконда» и «Жил-был я», эатем музыка к фильму «Романс о влюбленных» плюс авторское исполнение. Выходит «миньон» (М62-36787-8), а за ним и «гигант» (С90-0344/3) с музыкой и песнями из «Романса». Затем Градский пишет оперу «Стадион», к сожалению, белого света до сих пор не увидевшую. «Потому что это очень сложная работа — записать такую оперу» — «оправдывается» автор. Время течет: Александр пишет музыку еще к нескольким фильмам, в том числе «Поговорим, брат». «Брат» еще не успел выйти на экраны страны, а уже появляется следующий песенный цикл Градского (первый — «Размышления шута»; четыре песни из него записаны на упоминавшемся ранее «миньоне», а песня «Только ты верь мне» — в моноварианте — на пластинке (Г62-07565-66). Второй цикл называется «Русские песни», и журнал «Клуб и художественная самодеятельность» выпускает гибкую пластинку с четырьмя песнями первой части цикла («Клуб и художественная самодеятельность», 1978, Ns 24). Хронологически «Градский старый» укладывается в последние семь —восемь лет. Благодаря какой же волшебной палочке просто Саша Градский стал «Градским-певцом», «Градским композитором», «Градским артистом»?».
Сам он отвечает так:
— Я начал играть и петь лет с девяти или десяти. А увлечение современной музыкой пришло как раз тогда, когда «Битлз» стали выступать, стали их пластинки выпускаться. Мне очень нравилась их музыка и нравится по сей день. Я пытался петь какие-то их песни, но поначалу я занимался более серьезной музыкой. В шестилетнем возрасте меня отдали учиться в музыкальную школу, и поэтому я был в первую очередь связан с симфонической классической музыкой. И как-то сопрягалось это с увлечением новой музыкой. Но прошло некоторое время, и от простого увлечения я решил перейти к созданию своего ансамбля, тем более, что в Москве начали создаваться подобные коллективы. Назывались мы тогда, в 1964 году, «Славяне», пели только по-английски — репертуар «Битлз». В Москве существовала еще одна группа «Соколы», которая исполняла только репертуар «Роллинг Стоунз». И вот интересно — в Англии происходило своеобразное соревнование между «Битлз» и «Роллинг Стоунз», а в Москве происходило соревнование между нами и «Соколами». Но в какой-то период времени это начало надоедать...
И Градский приходит к выводу, что можно (и нужно!) исполнять свою музыку. Но группа «Славяне» для этого не годилась. «Нужен был какой-то другой ансамбль, в котором можно было бы это все посадить на русскую основу, на русские стихи, на русские тексты...» — вспоминает Александр. И в 1966 году была создана группа «Скоморохи», которая существует и по сей день. Тогда Градский и его коллеги были на равных, хотя он сочинял, конечно, больше. Сейчас из тех музыкантов в «Скоморохах» нет нимого, и ансамбль исполняет исключительно его композиции. Во всяком случае такое впечатление складывается по пластинкам. Кстати, о пластинках. В 1973 году «Скоморохи» выпускают свою первую — гибкую грампластинку. Помните? На ней были «Скоморохи», «Синий лес», «Испания»... Последнюю перепечатал на свои пластинки «Кругозор» («Кругозор», 1976, 1, с. 10).
— Я могу перечислить, — говорит Александр, — кто у нас играл тогда в состаье. Владимир Поланский — на барабанах. Теперь он в ансамбле «Самоцветы». Пианист Александр Буйнов теперь играет в «Веселых ребятах». И Юрий Шахназаров (бас-гитара) стал организатором ансамбля «Аракс» при театре имени Ленинского комсомола. Правда, я считаю, что они во многом отошли от той музыки, которую мы тогда делали. Они стали заниматься музыкой вокально-инструментальной, а я-то считаю, что это совершенно разные стили — рок и вокально-инструментальная музыка...
Градский же не столько «отошел» от чистого рока, скольно придал ему новое качество. Ну, а менее взыскательные музыканты пошли по пути наименьшего сопротивления — попытались механически совместить несовместимое. Это в лучшем случае. В худшем — эти музыканты повторяют чужие (в основном западные) музыкальные глупости. И результат — пока плачевен ...Это — фон. А на нем происходят довольно примечательные и интересные явления. Выходят, пример (правда, редко), очень неплохие пластинки — «По волне моей памяти» (С60-97271-2) Д. Тухманова, «Зеркало души» (С60-09799-9800 и С60-09801-02) А. Пугачевой, «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты» (С60-11191-4) А. Рыбникова. Создается интересная кино- и телемузыка — «31 цюня» (С62-11849-50) и «Будь звездой» А. Зацепина. «Романс о влюбленных» А. Градского.
О киномузыке и о «Романсе»...
— Эго было в начале 1973 года, — рассказывает автор музыки «Романса». — Я довольно-таки серьезно учился в институте, уже был на четвертом курсе, готовился, в основном, к оперной карьере, но не уверен был в себе, честно говоря. И вот предложение в этом фильме спеть (сначала — спеть!) мне показалось заманчивым вот почему: интересно было проверить — правильно ли, что я собираюсь идти в оперу? Ведь я неоднократно себя уговаривал заниматься только оперой... Ну и привели Кончаловского на одну из моих записей по радио, и он предложил мне спеть несколько песен... Я сказал, что пою только песни свои (отчасти это была правда) и поэтому я сам эти песни буду писать. Я написал, а затем наиграл Кончаловскому 15 или 20 мелодий, совершенно разных, в разных сочетаниях, и он выбрал музыку сам, а моя задача дальше была — по-настоящему ее сочинить, аранжировать, спеть и решить как готовую, законченную песню. Работал я год над этой картиной. Огромное количество трудностей было. Я никогда не писал музыку к двухсерийному фильму, а Кончаловский никогда не снимал музыкальных фильмов.
Джонни Холлидей, французский экс-идол поп-музыки, заметил однажды: «Живи Шекспир сегодня, он писал бы рок-оперы». Градский рок-оперу написал. Первую советскую рок-оперу. Подчеркнуть приоритет Градского, по-моему, просто необходимо. Потому что, «то, что поставили «Поющие гитары», то, что поставили некоторые другие коллективы» — это, в общем-то, спектакли музыкальные. Это не рок-оперы потому, что там нет ни признаков рока, ни признаков оперы. Есть законы оперы, которые там не соблюдены. Есть законы рока, которые тоже не соблюдены». Это мнение автора «Стадиона».
— Рок — это не какие-то риффы в унисон бас-гитары с гитарой. Рок — это прежде всего идеология. Идеология и эмоциональность! Резкая смена крайне лирического и крайне трагического — это рок. Я бы даже сказал, что рок — это признак современности, признак остроты произведения. Есть произведения для хора и оркестра симфонического, но написанные вот с такой мощной сменой настроений, сменой каких-то образов... На мой взгляд, 15-я симфония Шестаковича —это рок-музыка... по своей идеологии...
«Стадион» — это опера которая посвящена патриотам Латинской Америки, чилийским патриотам. Однако там нет ни одного конкретного героя, ни одного узнаваемого персонажа. Хотя судьба Виктора Хары положена в основу этого произведения, тем не менее в главном герое там угадываются черты и других людей нашего времени. Так же, как и в отрицательных героях... Это образы все собирательные. Там, например, предатель-офицер говорит цитату из выступлений Геббельса. Такая мысль — фашизм, как зло... всеобщее. Необязательно в Германии или в Чили. Этo всеобщее «недобро», в разных проявлениях оно в опере присутствует, но в основном говорит вот такими ходульными фразами. А герой главный — он более сомневающийся человек, не просто демагог, который нричит: «Да здравствует то да се! Да здравствует!..». Он выстрадывает свое решение... Эта вся опера о том, чго художник не должен предавать интересы своего искусства, интересы своего народа, которому он служит, даже если ему угрожает смерть. Художник обязан не изменять самому себе!
