После Питера мэтр на несколько часов вернулся в Белокаменную - и вновь в путь-дорогу, к нам. Жаль, конечно, что на сцену в Мурманске не выйдут лауреаты проекта «Голос-2», представлявшие команду Градского, но от разговора о высокорейтинговом проекте Первого канала все равно было не уйти. С него и началась встреча нашего питерского корреспондента Михаила Садчикова с Александром Градским, встреча двух старых товарищей - больше 35 лет знакомы!
- Александр, отшумел «Голос-2», а многих телезрителей волнует вопрос: как поживает победительница первого сезона - очаровательная Дина Гарипова? Несмотря на то, что молодая вокалистка представляла Россию на конкурсе «Евровидение», реальным гастролером она не стала… Насколько пристально следите вы за ее творческой судьбой?
- Я не знаю, кто в вашем понимании звезда? Кто конкретно для вас - звезда?
- Градский, Макаревич…
- Еще кто?
- Кобзон, Шевчук… Тот, кто не просто хорошо и складно поет, а тот, кто влияет на умы в нашем обществе…
- Что значит - влияет? Это самообман журналистов. Если на вас кто-то влияет, это не значит, что он влияет на умы… Но при чем тут Дина Гарипова?! Дина - молодая артистка, ей 22 года. И у нее есть очень хорошие варианты продолжения карьеры.
- На первом «Голосе», особенно на ранних этапах, было такое ощущение, что Градский всех забил. Говорили в основном вы. А Пелагея, Агутин и Билан [Публично заявил о поддержке военных преступлений путина в Украине] большей частью помалкивали, терялись на вашем фоне. Но, удивительное дело, по ходу проекта они «разговорились». Оказалось, тоже не только петь умеют, а мыслить точно, интересно…
- Думаю, произошло вот что… Во-первых, я, как в анекдоте про Василия Ивановича («Василий Иванович, а почему у тебя носки стоят, а у меня нет?» - «Во-первых, я и постарше буду, Петька…»). Второе, мне кажется, если я что-то и сделал для этой телевизионной программы, то, прежде всего, принес в телевизионный проект элемент живого общения. То, что обычно редактура не очень приветствовала. Поскольку все отвыкли от живого общения, понадобилось какое-то время и моим коллегам. В конце концов все согласились, что это интересно - не более того.
- «Живое общение» - это наше ноу-хау по сравнению с «Голосами» в других странах?
- У нас вообще несколько другой The Voice, чем в других странах. Он гораздо более стилистически разнообразен. В других странах, в той же Англии или США, исполнители в основном находятся в таком среднем поп-рок-арт-мэйнстриме. У нас же и классику поют, и романсы, и джаз. Эти жанры считаются, может быть, непопулярными, но, оказывается, у нас в стране очень много публики, которая хочет это слышать.
- Александр, боль моего сердца - ваша опера «Мастер и Маргарита». Вы столько лет ее писали, потом записывали, вышел отличный альбом, и я по наивности ждал сценического или киновоплощения этой в высшей степени достойной творческой работы. Но уже три года минуло с премьеры аудиодиска, а спектакля как не было, так и нет…
- Опера моя продается в виде дисков. А больше, собственно говоря, и не было никакой другой идеи. Она живет, причем в идеальном виде. А дальше мне, честно говоря, лень этим заниматься. Я уже реализовал ее в том виде, какой считаю нужным. Следующий этап, вполне логично - постановка, кино, мюзикл либо мультик. Не знаю, но этот этап мне сегодня не под силу. Я не могу этим заниматься…
- А достроить многострадальный Театр Александра Градского в Москве вам под силу?
- Он уже достроен, принят. Он готов, сдан городским властям. Откроемся, видимо, осенью.
- А чем?
- Не знаю. Скорее всего, театр будет площадкой для хороших проектов. Для концертных проектов, может быть, для драматических проектов. Может быть, просто для каких-то шоу.
- Александр, ответьте мне на давно волнующий меня вопрос: почему у великих поп-композиторов самые яркие, самые лучшие мелодии пишутся в юности?
- Это кому как. Смотря что считать лучшим.
- Послушаем новые диски Маккартни, Стинга, и опять испытаем смешанные чувства: жив, курилка, но, с другой стороны, почему так скучновато, почему нет открытий?
- Ну, не знаю, кому как - мне нравится то, что делают оба эти исполнителя.
- Мне тоже нравится. Но это не назовешь великими произведениями… Куда исчезает запал?
- Думаю, все сложней. Есть какие-то великие произведения, великое исполнение, которые запоминаются людьми. И когда оно запомнилось, тогда новому произведению приходится конкурировать с записями прежних лет. Такая «внутренняя» конкуренция между записями одного и того же артиста. И у самого артиста внутренняя конкуренция, и конкуренция у публики между теми вещами, которые они когда-то слышали, будучи молодыми, увлеченными, между тем, что происходит сейчас. В задачу артиста входит не только старые произведения на концертах демонстрировать, что, собственно, я и делаю, но и какие-то новые исполнять. Я привык к тому, что если еду в какой-то город и пою там что-то новое, то меня просят исполнить не только самое старое, но то, что люди впервые услышали год назад. Называю это «работой со зрителями» и «приучиванием» зрителей к новому репертуару. Если бы я этого не делал, но, наверное, у меня не было бы достаточно полных залов в течение 47 лет концертной жизни. 47 лет на сцене торчать и в 65 лет собирать полный зал в Петербурге - это не только телевизионный показ «Голоса». Наверное, есть и еще что-то…
- Насколько важен для вас концерт в Мурманске?
- Везде есть достойные люди. А другие на мои концерты не ходят, это проверено столькими годами.
