Валерий Сауткин: Что просит большинство народа, то и получает.

Выступали мы на студенческих вечерах в разных ВУЗах, и всюду за нами следовал Саша Градский. Иногда один, иногда с Володей Полонским. В то время они создавали группу «Скоморохи», где вместе с ними уже играл клавишник Саша Буйнов, но не было басиста. А Градскому очень нравилось, как играет на басу Юра Шахназаров. Возможно, его привлекали и вокальные данные Юры.

-А они работали и с «Кардиналами»?

Да, Градский с Полонским выходили вдвоем в конце нашего концерта и исполняли несколько композиций. Наблюдая за «Кардиналами» со стороны, я понимал, что у ребят неплохо получается. Но не было своего репертуара, и я предложил им хоть с чего-то начать. Юра Шахназаров подхватил эту идею и тут же принес готовую довольно интересную музыку. Стали искать стихи, но ничего не получалось. В итоге я сам вынужден был написать текст. Так появилась песня «Мемуары», которая стала для меня трамплином и в дальнейшем мне очень помогала.

-Скажите, в фильме «Афоня» она звучала так же, как в начальном варианте?

Да, только сначала ее исполнял Юра Шахназаров, а в фильме Александр Лерман.

Так мы и отработали весну 1967 год, после чего руководство института пригласило нас в летний студенческий лагерь в Алушту.

-Знаменитое место!

Да, конечно. Ну, а поскольку мы уже крепко задружились с Сашей Градским, то решили взять и его с собой. Это было незабываемое время! Умный и общительный, он не был «белой вороной» в студенческой среде. Кстати, Саша был весьма неплохим волейболистом, а мне даже посчастливилось играть с ним в сборной лагеря. Вспоминается товарищеская встреча со сборной СССР по тяжёлой атлетике, за которую играли тогдашние чемпионы: «супертяж» Жаботинский и легковес Дито Шанидзе. Оба поражали своей ловкостью и умением обращаться с волейбольным мячом. Но особенно выделялся Шанидзе. При росте, кажется, метр шестьдесят четыре он легко выпрыгивал над сеткой и уверенно играл в нападении. Не смотря на то, что в нашей команде кроме нас с Градским играли только мастера спорта и кандидаты в мастера, выиграли мы у наших славных штангистов с очень большим трудом и маленьким перевесом.

А по вечерам мы частенько сиживали на берегу моря и строили «наполеоновские» планы. Градский мечтал создать супергруппу и затмить «Биттлз»! Так бы оно, наверное, и было бы, но… слишком уж индивидуален этот потрясающий музыкант и личность, Градский!

Эх, какие концерты закатывал Градский! Думаю, кто тогда там был, до сих пор их помнит. Да и родные «Кардиналы» держались на уровне. Выступления были два раза в неделю, а в остальные вечера мы прекрасно отдыхали и проводили время в разговорах о музыке, о жизни, о литературе и, вообще, о прекрасном.

-Выпивали?

Вы знаете, редко. Брали, конечно, местное вино, но не увлекались.

Итогом нашего лета стало то, что Юра Шахназаров перешел в группу «Скоморохи», и на этом история группы «Кардиналы» закончилась.

-Вы к тому времени уже защитили диплом?

Да, в июне 1967-го года. К тому времени я сумел прописаться у родственников в Дедовске и получил распределение в Институт высоких температур. А жил я года три, до своей женитьбы, в основном, в общежитии МЭИ, кочуя из комнаты в комнату в поисках свободной койки для ночлега.

-Вы тоже перешли в «Скоморохи»?

Да. И почти сразу написал песню «Гимн скоморохов».

-А «Траву-мураву»?

Следом, осенью 1967-го. Вы знаете, у меня к тому времени уже много было чего написано. Например, песня «Бобер». Ее пели еще «Кардиналы». А сколько забыто! Мне иногда пишут по электронной почте, спрашивают про ту или иную песню. Я с трудом что-то вспоминаю: да, была такая..., но восстановить все эти песни уже невозможно. А их, поверьте, тогда было немало. Кстати, музыку к песне "Трава-мурава" написал Саша Буйнов.

-Ее многие исполняли…

Да. Кроме «Аракса» и «Весёлых ребят» - и Беликов, и Лещенко… и даже Бабкина под видом русской народной песни (смеется). Тогда у нас витала идея фолк-рока. Я специально находил сборники песен 19-го века, изучал их, и несколько текстов подобного плана написал. В том числе «Трава-мурава».

-Где репетировали «Скоморохи»?

В ДК МЭИ.

-Успех был сумасшедший?

Супер-сумасшедший! Градский – супер-музыкант, да и все остальные замечательные музыканты. Так, как пели трехголосье «Скоморохи», не пел никто.

Вспоминается выступление группы в кафе «Синяя птица». Это была цитадель джазистов, которые к рокерам относились тогда свысока. Скептически настроенные «хозяева» согласились принять у себя в гостях «волосатых». Само кафе было небольшим, человек на двести, а очередь на этот концерт выстроилась многотысячная, чуть ли ни от Садового кольца и до Пушкинской площади. Даже конная милиция присутствовала. Замечу, что в это время на нашем факультете заканчивал обучение венгр Ференц Токач. По его словам, до поездки на учебу в Москву он был администратором одной из лучших венгерских групп. Ко всему происходящему у нас в музыке он относился весьма скептически. На этот концерт я и привел Ференца. И когда "Скомрохи" заиграли, у него, грубо говоря, отвисла челюсть. Он сказал только:

-Это высоко!

Ребята действительно играли потрясающе. Кстати говоря, к тому времени Буйнова забрали в армию, и его на клавишных заменил Александр Лерман.

-Почему Лерман ушел из «Скоморохов»?

Когда он ушел, я позвонил Градскому и задал этот же вопрос. Суть ответа была такова – две яркие звезды на одном небосклоне светить не могут…

В общем, Лерман перешел в «Веселые ребята». Кстати, текст знаменитой песни «Арлекино» написал Боря Баркас, а аранжировку делал Лерман.

«Скоморохи» же к тому времени превратились в «Александр Градский и «Скоморохи».