Александр Градский: На «Евровидении» Дина Гарипова споет чисто и вдохновенно...

Хватит ли тридцати поп-звезд на всю Россию? На эти и другие вопросы «Вечёрки» ответил певец Александр Градский, народный артист России, наставник проекта «Голос».

- Александр Борисович, известие о том, что Дина Гарипова, ваша подопечная по проекту «Голос», вскоре представит Россию на «Евровидении» вы восприняли с надеждой или с тревогой? Здорово, если будет успех, но ведь нередко карьера молодых певцов, занявших на «Евровидении» непобедные места, потом ломалась?

- Главное для Дины выступить хорошо, чисто и вдохновенно спеть и найти своего зрителя не только в России, но и в Европе.

- На «Евровидении» чаще побеждают шоу-артисты, чем хорошие вокалисты... Дина же показывала себя как певица, а не шоувумен. Будет ли она менять амплуа?

- На этом конкурсе четко разделены два направления – шоу и вокал. Кому что удается – тот и выигрывает.

- Отправитесь ли вы сами на «Евровидение», чтобы там помочь Дине?

- Не уверен, что будет такая возможность, хотя приглашение от Первого канала я получил.

- В свое время вы довольно резко высказывались насчет «Евровидения» и ему подобных конкурсов. Не изменили ли, не подкорректировали ли свое мнение теперь?

- Нет, как считал, что это социальная рулетка, так и считаю. Но Дине это конкурс будет полезен во всех отношениях...

- Александр Борисович, я поймал себя на мысли, что общаюсь с вами больше тридцати пяти лет, но впервые беру интервью как у медийной персоны...

- А я медиа-персона теперь?! (улыбается)

- Каково это, после проекта «Голос», в 63 года стать медиа-персоной?

- Это очень смешно на самом деле, некоторым людям для этого надо не меньше ста показов по Первому каналу, а мне хватило четырнадцати.

- Вы легко согласились пойти в «голосистые» наставники»?

- Нет, не легко. С большим трудом.

- Почему же не сразу пошли в «Голос» - это же ваша стихия! Вокал, разные жанры, живой разговор, полемика...

- Я слишком хорошо знаю, как устроено телевидение изнутри, как там складываются отношения между участниками проектов и начальством, какие есть сложности и правила... А так как я хорошо знаю эти правила, то я сказал, что по этим правилам работать не буду. И пока я не добился, что мне дали мне слово, что все будет хорошо, я не соглашался.

- Вы предложили играть по вашим правилам?

- Не по моим, а по нормальным правилам, как должно быть, как я это понимаю. Формат программы «Голос» - не наш, и он определяет все. Но есть ведь правила использование формата – это уже чисто человеческий момент, который я постарался отстоять, причем сказал довольно жестко, что если на практике что-то будет не так, вы лучше меня не берите, потому что я просто встану посреди съемок и выйду - может не очень хорошо получиться... А я ведь выйду, выйду и поеду домой! Меня заверили, что все будет нормально, и так оно и было.

- И все-таки, чего вы опасались?

- Ну, много всего: звонки, советы, просьбы, встать туда, сюда, сказать это, спеть другое...

- Вы ожидали, что у «Голоса» будут такие сумасшедшие рейтинги, каких не было на ТВ уже лет пятнадцать?

- Нет.

- Вот и Дмитрий Нагиев рассказывал мне, что тоже не ожидал... Да и не он один!

- Я стал ждать чего-то хорошего, когда я понял, кто пришел на конкурс. Ведь не мы же отбирали поющих людей. Сначала был предварительный отбор, кастинг из 20 тысяч претендентов, и он был очень здорово проведен. Они выбрали так, что нам уже было из кого выбирать! Отбирая людей, мы могли уже отбирать качественных перспективных ребят. И вот после этого я подумал: «А это будут смотреть!».

Но на самом деле, врать не буду, я в рейтингах ничего не понимаю, да и не очень верю им, но последние два-три этапа «Голоса», когда пошли живые эфиры, и телезрители реально стали писать смс, звонить, не позволили усомниться в успехе проекта. Что такое рейтинг – это полторы тысячи человек, которые не поймешь откуда берутся, не поймешь откуда пишут, и мне не всегда ясно, на самом деле, насколько это соответствует действительности. Когда же реальные люди заплатили реальные 30 рублей и отдали голос на одного из конкурсантов, сразу стало понятно, что это интересно.

Конечно, сработал не совсем привычный формат – тот же отбор вслепую. Но Константин Эрнст говорил мне, что есть точная информация о том, что во всех странах, где этот проект уже запущен, наибольшей интерес вызывала именно первая часть – отборы вслепую. А дальше рейтинг начинал падать. У нас же было наоборот, и никто не мог в это поверить, даже владельцы «Голоса» голландцы тоже не поняли, как это могло произойти. Мне кажется, сработала специфика нашей страны: наши зрители ожидают честного труда на сцене и не получают его, а когда это вдруг произошло, причем от молодых, никому особо не известных ребят, то в «Голос», в его честность телезрители поверили и начали смотреть, не отрываясь.

Знаете, в каждой стране формат «Голоса» немного разный. У нас был, я считаю, более широкий в стилистическом отношении музыкальный формат: рядом могли оказаться народные песни, «Валенки», классические вокальные арии, r'n'b.

- На второй «Голос», что запланирован на осень, вы уже согласились?

- Пока не ясно.

- В СМИ писали, что вы поставили условие: если будут те же наставники, тогда появитесь во втором «Голосе»...

- Это одно из условий.

- А чем оно вызвано? В нашей стране много достойных артистов, что с удовольствием бы выступили в роли наставников-судей...

- Как мне кажется, этот наш набор, наша команда судей достаточно хороша в театральном смысле. Люди, которые сидят в этих креслах, все совершенно разные, и занимаются совершенно разным делом в шоу-бизнесе. Не стоит менять кого-то из них. Другое дело, если это будет идти от самих ребят: «Я не могу, я занят»... Но если кого-то сменят продюсеры, то возникнет ощущение, что им не довольны, он не проявил себя. А это совершенно неверное ощущение, и всем нам, всему проекту оно только повредит.

- Какие еще условия вы попросили выполнить?

- Без комментариев...

- Александр Борисович, еще раз хочу поздравить вас: в первом, невероятно рейтинговом, резонансном проекте победила ваша воспитанница! Но, положа руку на сердце, наверное, не самая яркая участница «Голоса»...

- Для меня - самая! У меня другие критерии оценки, я не буду их расшифровывать, но на первой же я репетиции понял, что у Дины есть все шансы победить, по крайней мере, в моей команде...

Я вообще слово «яркая» не понимаю, это больше к чему-то другому относится, чем к музыкальному искусству. Если у человека есть набор профессиональных качеств, лично я смотрю на это в первую очередь, все остальное меня мало волнует. Прыгает, бегает, красивый, не красивый....

- А вам было важно, что победила ваша девушка, ваша ученица?

- Меня сразу это не волновало, я сразу об этом сказал, для меня было главным показать нашему «шоу-бизнесу» или как его на хрен назвать, показать, что в реальности есть очень сильная конкуренция. Есть люди, которые честно работают и вполне конкурентно способные, чтобы никто из наших так называемых «звезд» не думали, что их назначили, что на эстраде во всей необъятной России – только тридцать человек...

Поэтому мне было все равно, кто победит в «Голосе». Мне хотелось, чтобы каждый из ребят, которые в результате попали ко мне, максимально хорошо себя показал, что собственно произошло, потому что даже те ребята, которые отсеялись, все равно сделали какие-то номера, которые запомнились. Васильев, Зизак, Хачарян, Спиридонова, Калимуллина, Позоян, Паша Пушкин, Даша Дубовицкая и даже Паша Тарасов, который приехал из какого-то далекого поселка, многим понравились. Юдичев понравился, и Методие Бужор был очень хорош. В истории с Методие и Кунгуровым была самая сложная ситуация.

- И вы решили бросить монетку, отсеяв одного и дав ход другому... Способ судейства, которым многим показался странным. Интересно, а сами певцы знали, что вы можете бросить монетку?

- Мы с ними об этом договорились за 15 минут до выхода на сцену.

- А если бы кто-то из них тогда сказал, что он не хочет, он «против»?

- Имел полное право сказать, и тогда никакой монетки не было бы. Изначально и Методие, и Женя согласились. Но я не просто так предложил им такой вариант. Они на репетиции спели здорово оба, каждый по-своему: Женя более лиричный, Методие более сексуальный, жесткий красавец – это были две разных стороны баритонового исполнения. Я им сказал, что если будете дальше петь, если у вас будут все чистые ноты, и вы сделаете то, что делали на предварительном просмотре, у меня будет тяжелейшее положение, и поэтому я предлагаю тогда бросить монетку, потому что вы показываете две стороны разные исполнения, которые мне обе нравятся. Если убрать одну и оставить другую, это мне самому себя просто распилить пополам, а я не хочу этого делать, поэтому в этом случае предлагаю бросить монетку, если вы споете здорово. Они оба спели здорово, и был мужской договор. Но все равно Методие расстроился, и его можно понять. Однако прошло время, потом он мне звонил, мы поговорили, так что все нормально.

- Почему на волне успеха «Голоса» сразу не были организованы победоносные гастроли?

- Это меня уже мало касается, я занимаюсь тем, что помогаю Дине правильно подписать соглашение, мы обсуждаем с юристами Universal, как это сделать, чтобы устраивало абсолютно все стороны, потому что договор - это такая штука, она может быть трансформирована в ту или иную сторону.

- В этом договоре Александр Градский как-то указан, обозначен?

- Нет, никаким образом.

- Так вы не ее продюсер?

- Нет, я не был ее продюсером и не собирался им быть. Просто по-человечески ей очень симпатизирую, она большой молодец, я помогаю ей сейчас, она сейчас выступила на нескольких концертах, которые я помог сделать. Но это не сольные концерты, а 20-40-минутные выступления. Я сделал это для того, чтобы помочь ей почувствовать себя на сцене при зрителях уверенней...

- А песни Градского Дина Гарипова уже запела?

- Нет. Это не входило в планы, и это не имеет значения, захочет петь – будет. Она находится пока в состоянии грогги... Все то, что произошло позже с Диной, это и поддержка республики и то, что ей дали звание, квартиру – это способно сильно изменить любого человека. К счастью, она, как человек разумный и очень ироничный, хотя и смотрит на это все с каким-то расширенным глазом. Я ей объяснил, что это все издержки производства, и с этим надо мириться.

- В вашем богатейшем репертуаре каких жанров и песен только нет... Вы не чужды и политике, стихи многих песен, которые исполняете на сольных концертах, весьма жесткого, оппозиционного настроения! А почему вас не видно не митингах?

- На митинги не хожу, у меня своя собственные позиция и оппозиция, и та и другая чисто творческая. Я этих людей, что выходят на улицы и площади, и с той стороны, и с другой стороны, не понимаю, и даже не хочу думать об этом. Есть какие-то правила, по которым живет страна, и они достаточно ясны мне сегодня.

Конечно, правила эти, которые на сегодня существуют, не вечны, они могут меняться, иногда в хорошую сторону, иногда – иначе. Я выражаю только свое мнение. Если правила, которые существуют в стране, не мешают мне работать, а так оно сегодня и есть, тогда зачем мне что-то, даже самому себе, говорить?! Если они кому-то мешают работать и жить, то это его право говорить, что и как мешает. Если большинству населения нравится то начальство, которое они же сами и выбрали, то меньшинство может высказать свою точку зрения, но странно было бы надеяться, что под их давлением вдруг большинство перейдет на их сторону. Конечно, очень трудно руководить страной, я бы никогда не стал даже пытаться влезать в эти вещи, поэтому у меня отношение к этому такое: люди, которых что-то не устраивает, имеют право выбора. Они могут прийти на выборы, подать голос за другого кандидата, или не приходить вовсе, это тоже их право. Что касается меня, то музыка и сочинение стихов всегда были главным, и если есть возможность это сделать так, как я хочу, тогда я, как гражданин, иду на выборы, бросаю свою бюллетень туда, куда положено бросать, после чего возвращаюсь домой и снова занимаюсь музыкой. Вот и все.