В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы"
Александр Градский

В гостях: Александр Градский
Ведущие: Нателла Болтянская

4 августа 2001 года

По материалам: www.echo.msk.ru


Александр Градский

В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" Александр Градский - певец, композитор. Эфир ведет Нателла Болтянская.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Здравствуйте, Александр Борисович.

А. ГРАДСКИЙ - Добрый день.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Рада Вас видеть. У Вас странная такая слава. Вы известны как один из самых зубастых людей в мире искусства, но на самом деле все далеко не так. То есть в глубине души…

А. ГРАДСКИЙ - То есть зубы у меня есть, а характер нежный и ласковый.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Белый, мягкий и пушистый.

А. ГРАДСКИЙ - Это как удобнее комментируйте.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Как-то Вас в последнее время не то чтобы не слышно, слышали про "Август 44-го", про Вашу музыку, написанную к кино…

А. ГРАДСКИЙ - Было.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - …а как-то на сценах стали реже появляться.

А. ГРАДСКИЙ - Нет, я сейчас сам себе изменил, очень сильно. Обычно - это для меня раз в 5 лет в Москве делать концерт. Так было в 90-м году, 95-м и 99-м. В среднем раз в пять лет в государственном концертном зале "Россия". В связи с юбилеем зала, и у зала тоже в этом году 30 лет, мы решили сделать мой концерт 3 ноября. То есть у меня будет день рождения, но не круглая дата, а у "России" будет круглая дата. 3 ноября мы делаем мой сольный концерт, неожиданно, раз в два года получается.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - На самом деле это впечатление, что Вас стало меньше видно, - это не мое единоличное впечатление. Вот, пожалуйста, с помощью Интернета из Киева Вам пришел вопрос. "Ваш добровольный уход со сцены - форма эстетического, нравственного и человеческого протеста против всего того, что вынуждены слушать и видеть ныне, или это некая объективная реальность?"

А. ГРАДСКИЙ - Ответ очень простой. Совершенно не точно поставленный вопрос. Никакого ухода со сцены не произошло. Все дело в том, что если я этим реально занимаюсь, мне самому ведь интересно, что происходит со мной самим именно в СМИ, ни дома, ни на концертной эстраде, ни в работе над музыкой к кино или просто над пластинкой. Есть еще, помимо всего этого, информационное присутствие каждого человека, певца, музыканта, даже политика. И это информационное присутствие дозируется. Каким образом? Кого-то очень много, кого-то очень мало.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - А Вы боитесь перекормить?

А. ГРАДСКИЙ - Об этом-то я и говорю. У меня совершенно четко прослеживается, и мной самим, и многими моими знакомыми и знающими меня людьми тенденция к тому, сколько и в каких количествах я должен присутствовать, и где. Поэтому, если проанализировать то, как я присутствую сейчас, и то, как я присутствовал 25-30 лет назад, - это абсолютно одинаковые величины. Это практически одно и то же, плюс минус 5%. К чему я это говорю? К тому, что я, может быть, и не возражал, если бы я был чаще в эфире и в СМИ, но ведь вопрос, с чем. Если с информацией о том, как я живу, - это малоинтересно.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Ну прям…

А. ГРАДСКИЙ - Мне. Мне малоинтересно, чтобы писали о том, как я живу. Это правда. В этом смысле я, наверное, довольно-таки замкнутый человек. Я стараюсь не совершать поступков, которые могли бы дать прессу для появления желтопрессных статей. Стараюсь их не делать. Я мало бываю в общественных местах, связанных с презентациями или какими-то празднествами. Но я бываю там иногда, на самом деле. Это тоже дозируется. Поэтому ответ такой. Сначала меня власть дозировала, потому что было принято решение, что его должно быть столько-то, не больше, но чтобы совсем не было, тоже нехорошо. Потом меня это неожиданно устроило. Карьера моя идет больше 35 лет, и у меня как-то проблем с посещаемостью концертов, с покупками пластинок нет.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Это действительно так, тем более, что уже очень много пришло заявок на пейджер. Но я думаю, что мы будем дозированно выполнять эти заявки.

А. ГРАДСКИЙ - Нет, мы музыку не будем по заявкам.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Не будем?

А. ГРАДСКИЙ - По заявкам - нет. Вы же мне сказали, что мы будем говорить о кино.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Да, мы сейчас поставим композицию...

А. ГРАДСКИЙ - Мы будем просто кусочки давать, и если Вам интересно, будем говорить о кино, потому что у меня об этом спрашивают.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Итак, фильм "В августе 44-го", композитор Александр Градский. Давайте мы поставим.

А. ГРАДСКИЙ - Кусочек можно, для начала.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Что это такое будет?

А. ГРАДСКИЙ - Ну, тревога. В кино ведь как?

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Тревожная музыка, "ту-ду-ду-дум".

А. ГРАДСКИЙ - Предположим. Но там по-другому.
-

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Я думаю, что, с одной стороны, музыка в кино вроде должна реализовывать задачи не только свои. А с другой стороны, мелодия "Шербурских зонтиков" существует сама по себе.

А. ГРАДСКИЙ - Это просто разные задачи. В этом фильме есть… говорят, оформительская музыка, то есть происходит что-то на экране, а музыка поддерживает этот экран. Иногда бывает, что на экране происходит не очень интересно, а музыка звучит значительно. В этом случае плохие режиссеры и продюсеры давят музыку, с тем, чтобы музыка не выпирала. У них есть такая терминология: "Зачем нам эта опера?" А хорошие режиссеры, умные продюсеры делают такой вывод: "Если уж мы не доиграли как артисты, как сценаристы, то, по крайней мере, музыка будет здорово сделана, будет долбить на зрителя. И, чем черт не шутит, создаст эмоционально активную среду, в которой, может быть, пройдет и то, что актеры сыграли неважно, и сценаристы или режиссеры недоделали". Так построен американский кинематограф. То есть там, где нужно "додавить" зрителя, используются любые средства. В том числе в плохой картине про каких-нибудь китайских полицейских могут быть поставлены трюки так, что это уже имеет эффект. Совершено неважно, что люди не играют, сюжета нет, кто убийца, ясно с самого начала, даже до начала картины, но трюки поставлены так здорово...

Н. БОЛТЯНСКАЯ - А в Вашем случае?

А. ГРАДСКИЙ - В моем случае приблизительно так и произошло. И режиссер, и продюсер приняли другую линию. Они решили, что музыка, громко звучащая и по-настоящему воздействующая на зрителя, не нужна. А я сделал музыку в расчете на то, что это будет все замечательно. И знаете, как интересно? Когда я смотрел отрывки из этого фильма, (естественно, я же работаю с картиной), мне вполне хватало, что играли Женя Миронов, Балуев, Тышкевич, Петренко. То есть у меня не было ощущения, что…

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Не дотягивают?

А. ГРАДСКИЙ - Да, что они не дотягивают. Сценарные какие-то были сложные вопросы, но книга Богомолова - великая совершенно книга. Сценарий, может быть, получился не очень действенный, он более пластичный был. И в этом отношении мне пришло в голову, что если сценарий такой, съемка такая пластичная, то будет здорово, если в паузах музыка будет сильно воздействовать на людей, не потому, что я хотел одеяло на себя перетянуть, а просто берется аналог. Берешь матрицу, фильм и проверяешь баланс и уровень звучания. И там это очень громко, явно, в хорошем музыкальном шестиканальном изображении. И все. То есть по аналогам наши не работают. Мне какой-то режиссер на "Мосфильме" сказал: "А я сделал 300 картин, я знаю". Я ему задал вопрос: "Где?" Он говорит: "На "Мосфильме", где же еще" - "А-а… ну, понятно". В этом все дело.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Вы в последнее время достаточно часто появляетесь на разного рода мероприятиях, связанных с кино.

А. ГРАДСКИЙ - Не появляюсь. Почему?

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Я своими глазами видела Вашу фотографию в море на "Кинотавре".

А. ГРАДСКИЙ - Не был я на "Кинотавре" уже несколько лет, 6 или 7.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Хорошо, тогда к Вам вопрос как к зрителю. Когда Вы смотрите картину, Вы имеете возможность сами расчленить, что музыка такая…

А. ГРАДСКИЙ - Конечно.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Или Вы все-таки зритель?

А. ГРАДСКИЙ - Нет, я никакой ни зритель. Я благодарный зритель в том смысле, что я люблю, когда мне подносят профессионально сделанный материал. В любом жанре - в кино, музыке, неважно. Но все равно ты не можешь смотреть фильм, не деля его на эти составные части, если ты профессионал. А у меня больше 40 картин, я вынужден это делать, смотреть это как профессионал. Но я научился это делать - отделять себя, восторженного зрителя, почитателя, от профессионала. Я всегда знаю, из какого сора растут стихи невинные стыда. Я всегда знаю, из чего сделано.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Очень много вопросов на пейджер.

А. ГРАДСКИЙ - Задавайте.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Я бы хотела задать вопрос, присланный из Кременчуга по Интернету. "Как Вы относитесь к музыке формата "шансон", и не считаете ли Вы стиль, в котором Вы работаете, подходящим под шансон?"

А. ГРАДСКИЙ - Шансон - имеется в виду блатная песня? Что они имеют в виду под словом "шансон"?

Н. БОЛТЯНСКАЯ - У меня такое впечатление, что здесь контекст именно такой.

А. ГРАДСКИЙ - Понимаете, какая штука? Что такое блатная песня для меня? Это не более чем один из жанров народной музыки. Но это совершенно не значит, что этот жанр должен быть нагнетаем и везде распространяем.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Вы знаете, ведь песни из Ваших других альбомов при известном желании можно подтянуть. Но я позволю себе, разрешите мне комплимент? У Вас поэзия приличная.

А. ГРАДСКИЙ - Да я знаю, что у меня поэзия нормальная, просто не во всех местах. Когда я был помладше, я писал плохо. А потом я стал писать лучше, а сейчас я пишу просто хорошо, вот и все. И если учиться писать стихи, то можно, в принципе, и научиться. Развить себя, свой слог, свои знания. Так у меня и получилось. Чем больше я знал, тем лучше я писал стихи. Стать таким гением как Пушкин, мне не суждено было с самого начала. И я не смогу стать, потому что человек мог в 17 лет писать абсолютно гениально. У меня так не вышло. Я в 15 лет писал плохо, в 22 - чуть лучше, в 30 - почти хорошо, а сейчас совсем хорошо.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - "Как обстоят дела с Вашим театром? Когда думаете открываться?" - спрашивает Дмитрий.

А. ГРАДСКИЙ - Это вопрос, конечно, интересный. Я-то хочу открыться как можно скорее. Мы получили очередные средства от правительства Москвы, благодаря личному вмешательству и мэра, и Мосгордумы это произошло. И в общем, надеюсь, год-полтора, может быть, два. Такие параметры. Дело тяжелое. Строительство вообще дело такое, загадывать невозможно.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Такое грустное сообщение на пейджер. "Нателла, музыку Градского по-настоящему оценят только тогда, когда его не будет, как и со всеми великими".

А. ГРАДСКИЙ - Как фамилия товарища?

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Маша.

А. ГРАДСКИЙ - Маша, я с Вами заодно абсолютно. Вы абсолютно правы. Это Вы сказали то, что я говорю. Потому что мое присутствие, стопроцентно, очень мешает по-настоящему оценить то, что я делаю. Моя как бы физиогномия… ее много. Вы мне говорите, почему я мало показываюсь. Я знаю, что меня сразу становится очень много.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - …как только показываюсь.

А. ГРАДСКИЙ - Да, лучше по чуть-чуть, понемногу. Потому что что-то его много уже. У меня самого такое впечатление, когда я сам на себя смотрю. Показывали мой концерт недавно, бывший в "России" в последний раз. Наконец-то его смонтировали, приобрели, показали по первому каналу. Я смотрю, что-то много: и классику поет, и рок-н-роллы, и вообще, что-то играет на гитаре, сочиняет, хоры какие-то у него. Что-то его много, до фига, - говорю себе даже я. Казалось бы, есть разные люди. Одни смотрят на себя и думают: "Какой супер!" У меня другое ощущение. Я понимаю, что я нормально, хорошо работаю, мало ошибок вокальных, есть какие-то даже достижения. Но что-то у меня не оставляет это впечатления. Может, это типично русская черта, чтобы не было много какого-то человека? Не нравится в России это дело. Может быть, поэтому у меня 35 лет карьера идет, потому что я в сторону куда-то ухожу все время.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - "Дорогой Александр Борисович, лет 20 назад слышала Ваше выступление в ВИНИТИ, тогда Вы были эстрадным певцом. С тех пор Вы сделали огромный скачок, и стали оперным певцом…

А. ГРАДСКИЙ - В ВИНИТИ - это где? А, в институте каком-то.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Да. "Стали оперным певцом с великолепными голосовыми модуляциями". Тушите свет, Александр Борисович.

А. ГРАДСКИЙ - Замечательный вопрос. Но я оперным певцом стал по диплому в 74 году. То есть в 27 лет мне дали диплом в институте Гнесиных, где было черным по белому, с печатями написано: "концертный камерный и оперный певец". Это диплом. То, что я не работал в оперном театре? Ну, не работал. Потом в Большом театре в 88 году мне удалось участвовать, в опере Корсакова "Золотой петушок". Потом рок-н-ролл, эстрада, потом опять рок-н-ролл, камерная музыка, потом что-то под гитару, потом стихи активно пошли. Потом подумал: ну вот, интересно, голос надо бы использовать, давайте попробуем в своем концерте петь оперные арии. Потом, я никогда не пел романсы русские. Дома пел с удовольствием, под рояль, гитару, и "Отвори калитку", и "Гори, моя звезда". Для себя, для друзей. А потом думаю: ну, почему бы ни спеть в концерте? Раз, спел в концерте, сделал целую программу с русским оркестром, Осиповским. То есть главное для человека и музыканта, я уверен, (не уверен, не обгоняй): уже созрел для того чтобы спеть русские романсы в концерте - можешь. А вот понять это - ты можешь уже сейчас, или еще рановато, или вообще лучше не надо... У меня был когда-то замечательный опыт в этом смысле. Я вышел на каком-то джазовом сборном концерте и спел "Summer time". Я спел очень неплохо, но не по-джазовому. С тех пор я джаз в концерте не пою. Потому что я понял, что я как бы не туда. Хотя я могу спеть любое джазовое произведение, и даже импровизацию Фицджеральд повторить.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - То есть не тяготеете к этому?

А. ГРАДСКИЙ - Технически я могу это сделать, но этого же очень мало. Надо душу иметь сообразно джазовой музыке, надо всю жизнь этому посвятить. Это целый огромный пласт, который я не поднимал. Ну чего я туда полезу? Говорят, Градский может спеть хоть передовицу "Правды". Я могу спеть передовицу "Правды".

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Зачем?

А. ГРАДСКИЙ - Я и говорю, зачем. То же самое и с джазом получилось. Не буду я петь джазовую музыку.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Пришел еще один вопрос на пейджер. "Спросите у Александра Градского, правда ли, что он такой вредный и жадный, как о нем говорят?" Вредный - да, жадный - нет.

А. ГРАДСКИЙ - Я не вредный и не жадный. Кто говорит, я знаю. Есть пара придурков, которые живут, будучи артистами довольно плохими, одноплановыми, однобокими, с одной краской. Но живут эти пара придурков за счет того, что они называют чьи-то фамилии, с которыми они общались. Они называют фамилию "Пупкин", а Пупкин известен на всю страну. Я сейчас про себя не говорю. И говорит, что Пупкин, оказывается, в восьмом классе ковырял в носу. В этот момент выясняется, что человек приклеился к фамилии "Пупкин". Или выходит какой-нибудь человек в эфир, и какого-нибудь большого художника обзывает матерно. И через 2-3 дня скажут: "Кто же это такой назвал этого художника матерно?" Оказывается, Фипкин какой-то. Смотришь, через полгода этот Фипкин уже в эфире. И хоть он мой приятель, я не буду его фамилию называть, но способ, каковым человек проникает в информативное поле, им выбран... его, я бы такой способ для себя не выбрал. Он молодец, он выбрал этот способ. Понимаете, тут те люди, которые называют известных людей умными, глупыми, жадными, добрыми, психами, нормальными, ловеласами, импотентами, мужеложцами, - этот способ известен много лет.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Да, это старый способ.

А. ГРАДСКИЙ - Приклеился к кому-то, вылез сам. Поэтому я могу сказать, что нет, почему, я довольно расточителен бываю. Иногда бываю очень экономный.
-

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Александр Борисович, говорят, Вы были в этом году на Грушинском фестивале. Мне как частному лицу это безумно интересно.

А. ГРАДСКИЙ - Да, я получил огромное удовольствие.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - И как?

А. ГРАДСКИЙ - Вышел, было замечательно, все включили фонарики, там было больше 120 тыс. человек, говорят, на горе сидело. И замечательно, гора была как ночное небо, потому что лица людей не видны, а движение рук, фонариков...

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Около 300 тыс. человек было в этом году.

А. ГРАДСКИЙ - Говорят. Но это нет, конечно, я не думаю. Всего, может быть, да.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Вопрос на пейджер. "На каком альбоме в каком году записана песня на стихи Саши Черного "Желтый дом"?" - Виктор из Петербурга.

А. ГРАДСКИЙ - Очень просто ответить на этот вопрос. На альбоме "Сатиры" 80 года запись, а выпуск, если мне память не изменяет, то ли 87-го, то ли 88-го, это уже "Мелодия" выпустила. А теперь это лазерная пластинка, то есть компакт-диск, который так и называется "Сатиры", там это и есть.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Давайте музыку послушаем?

А. ГРАДСКИЙ - Да, из кино кусочек такой. Погоня, потом русская тема, потому что там русские ребята побеждают предателей, и красивая русская тема нужна была.
-

А. ГРАДСКИЙ - Ну вот, погоня заканчивается, и потом идет отзвук ударных, и тема лирическая. Мы разговаривали о кино, помните, я Вам сказал? Эта фонограмма вполне самодостаточная. Можно было добавить какие-то шумы, проезд машин. Это все погоня, одни солдаты, в солдатской форме, это враги убегают, другие их догоняют... а когда человек не знает, как строить звуковую палитру в картине, режиссер, скажем, не понимает этого, он начинает лихорадочно искать, что вытащить, что задавить. И в этом смысле он действует, я бы сказал, безграмотно, и теряется смысл музыки. Посмотрите, что здесь будет происходить.
-

А. ГРАДСКИЙ - А комментарий такой. Вот этому эпизоду в фильме места не нашлось, ни в каком качестве.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Обидно, да?

А. ГРАДСКИЙ - Ни как подкладка, ни как содержание, поддержать эмоциональное настроение, скажем. Я не мог бы себе представить, чтобы в хорошем голливудском фильме, в любом - сентиментальном, военном, каком угодно, - для так записанной музыки… тут ведь 120 человек работали: оркестр, музыканты, звукорежиссеры, те, кто обрабатывают пленку, компьютерщики. Уж я про себя не говорю. И это было по заданию сделано. Это же не просто было из головы, а по заданию. И в результате сказали: "нет, что-то у нас некуда вставлять". Я показал несколько мест, куда вставить можно было хорошо, и еще одно место показал, куда бы я вставил, но не вышло.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Сообщение на пейджер по поводу только что звучавшей композиции. "Эта музыка в лучших традициях советской песенной классики". Вы согласны с таким утверждением?

А. ГРАДСКИЙ - Похоже. Вообще, это русская тема, потому что она сделана в традициях русской классики, которая в советской классики тоже присутствовала, эта мелодика. Это потому еще, что фильм про советское время, про войну, про советских людей и про русских людей при этом одновременно. То есть я это как комплимент воспринимаю. Другое дело, что она записана по-современному, то есть оркестр играет, звучит это все по-современному. Мы же не стоим на месте, все пытаются расти над собой.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Как Вы считаете, что опаснее для человека, который считает себя творцом? Переоценить себя или недооценить?

А. ГРАДСКИЙ - Опасней переоценить.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Почему?

А. ГРАДСКИЙ - Потому что недооценить себя - это варианты оценки. Ты недооцениваешь себя, но работаешь. Ты работаешь себе, и работаешь, как можешь. Но при этом говоришь себе: "да нет, я, в общем, никакой, я что-то не умею…" И при этом никакого влияния на самом процесс творчества, работы это не оказывает. Но если ты себя переоцениваешь, тебе хана просто сразу. Потому что у тебя съезжает крыша, ты совершенно не понимаешь…

Н. БОЛТЯНСКАЯ - А может, наоборот?

А. ГРАДСКИЙ - Нет-нет, ты перестаешь работать над собой, считаешь, что у тебя уже все о'кей, и ничего не надо делать. Нет, конечно, если на Ваш вопрос отвечать, что вреднее, то, конечно, переоценка вреднее.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Хорошо, тогда скажите, как Вы полагаете…

А. ГРАДСКИЙ - Вы, наверное, имели в виду давать себе больше, планку себе задавать, что "я супер", и под эту планку самого себя подтягивать?

Н. БОЛТЯНСКАЯ – Не-а. Я имела в виду совсем другое. Когда человек глубоко и искренне уверен в том, что он гений (Игорь Северянин), иногда создается впечатление, что эта уверенность передается окружающим. Нет?

А. ГРАДСКИЙ - Это элемент поддержки…

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Знаете, когда женщина средних внешних достоинств твердо знает, что она красавица…

А. ГРАДСКИЙ - В какой-то момент ей кто-то скажет: "слушай, ты внимательно посмотри на себя в зеркало".

Н. БОЛТЯНСКАЯ - "Да ты слепой".

А. ГРАДСКИЙ - Если человек уверен в том, что он талант или высокоталантлив, тогда у него поднимается планка, по которой он должен оценивать свою работу. Предположим, я сам себе говорю или кому-то, что я супер, но если вдруг я стал так говорить, то тогда я должен это доказывать. Это еще труднее. Надо доказывать это и себе, и другим. А просто нагнетать то, что ты гениальный, а люди тебе возьмут, да поверят? Да никогда они не поверят. Если под этим что-то лежит: красивый голос, виртуозная игра на каком-нибудь инструменте, блестящая поэзия какого-нибудь нашего современного или старого поэта, - то есть если под этим действительно что-то есть, тогда зрители или слушатели на тебя могут немножко обидеться, что такой выпендрежник, что себя так активно ведешь. Но при этом скажут, что человек - дерьмо, а в общем, он талантливый. В России это бывает.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Александр Борисович, скажите честно, а диск с записью Вашего юбилейного концерта Вы принесли, чтобы подразнить Ваших поклонников на "Эхо Москвы"?

А. ГРАДСКИЙ - Я вам подарить могу его. Тем более, что я дарил уже раз пять.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - А может, мы сыграем с него что-нибудь?

А. ГРАДСКИЙ - Ну, сыграйте, если хотите.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Сами выбирать будете?

А. ГРАДСКИЙ - Я не знаю, чтобы не было впечатления, что человек только инструментальную музыку приносил на радио. Смотря, что Вы хотите. Тут есть классика, русская музыка, свои вещи.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Я люблю Ваши вещи.

А. ГРАДСКИЙ - Ну, поставьте 2000 год.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Трек назовите.

А. ГРАДСКИЙ - 10-й на второй пластинке. Это песня совсем свежая, единственная, которая в 2000 году написана.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Сейчас мы поставим.

А. ГРАДСКИЙ - Что же Вы меня ничего не спрашиваете?

Н. БОЛТЯНСКАЯ - А что Вас спросить?

А. ГРАДСКИЙ - Про политику, про деньги…

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Про деньги Вас спросили...

А. ГРАДСКИЙ - Такая смешная вещь… удивительная штука, знаете, в чем состоит? Я пошутил, конечно, меня не надо спрашивать. Но удивительная вещь. О жизни, об интеллектуализме, о проблемах, о философии, о нашей России все время почему-то спрашивают писателей, когда писатели - они пишут, но они не говорят. Писатели говорить не могут, они косноязычные. Музыканты всегда говорят лучше. Послушайте, как говорит Ростропович, Володя Спиваков, как говорил Шостакович блестяще. А писатель говорит: "Ну, я… это, думал… пишу чо? Вот, у меня герой, он такой". "А что Вы думаете о философии России?" - "Я думаю, шо философия в России…" Это просто можно озвереть. Почему нас никогда не спрашивают об этом?

Н. БОЛТЯНСКАЯ - О том, что Вы думаете о культурной жизни России? А я Вам отвечу, почему я Вам не задаю такой вопрос.

А. ГРАДСКИЙ - Вы знаете, что я отвечу.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Нет, я не боюсь того, что Вы ответите, но у меня такое впечатление, что у Вас есть возможность высказать все, что Вы думаете о культурной жизни России.

А. ГРАДСКИЙ - Через музыку?

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Конечно.

А. ГРАДСКИЙ - На самом деле я всегда это и делаю. Но журналисты все время требуют прямую речь.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - И в музыке это более выверено. А то так скажете что-нибудь, а потом пожалеете.

А. ГРАДСКИЙ - Нет, я так не говорю. У меня тоже выверено то, что я говорю, потому что я репризы эти подготавливаю, если честно.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Давайте споем.

А. ГРАДСКИЙ - Давайте 2000-й год, там все написано, все сказано.
-

Н. БОЛТЯНСКАЯ - И Вы после этого хотите, чтобы я Вас спрашивала, что Вы думаете о культуре?

А. ГРАДСКИЙ - Конечно. Правда, это было написано в январе-феврале 2000-го. И никто не знал, что в мае-июне будет происходить.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Вопрос на пейджер. "Как поживает Ваш сын Даниил?"

А. ГРАДСКИЙ - Нормально поживает. В настоящий момент находится в Питере у своих друзей. Завтра приедет.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Ноты знает?

А. ГРАДСКИЙ - Да, и не одну.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Тут же пришло очень много просьб подарить Ваш диск конкретным слушателям "Эха Москвы". Замечательный совершенно вопрос: "Чего Вам не хватает для полного счастья?"

А. ГРАДСКИЙ - Хрр…

Н. БОЛТЯНСКАЯ - О, все так вкусненько?

А. ГРАДСКИЙ - Нет, я думаю, чувствовать себя еще пару-тройку лет в голосовом отношении... говорят, что со временем голос должен портиться и т.д. Мне нужно 2-3 года, потому что за это время я смогу записать "Мастера и Маргариту", оперу свою. Очевидно, смогу. И мне обязательно нужно быть в хорошей вокальной форме эти 2-3 года. Что там дальше будет, - это уже вопрос, и уже мало для меня значимо. А записать свои две партии, хотя бы партию Мастера и партию Иешуа в хорошем вокальном состоянии - это очень важно.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - А либретто кто писал?

А. ГРАДСКИЙ - Либретто - там сложно. Составное либретто, много авторов. Естественно, все по Булгакову.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Кто бы мог подумать, Александр Борисович.

А. ГРАДСКИЙ - Это я для тех, кто не читал. Я тут встретил даму одну, она вообще не читала "Мастера и Маргариту". А на вид приятная, милая женщина. Как-то мы привыкли, что это должны знать все. Но она не прочитала, что теперь делать.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - Что могу сказать? Во-первых, напомню, что Александр Борисович Градский сегодня в эфире. Во-вторых, надеюсь, что у нас будет эксклюзивная возможность озвучить что-нибудь из его новых вещей, когда они появятся.

А. ГРАДСКИЙ - Я оставлю вам пластинку, и звучите себе.

Н. БОЛТЯНСКАЯ - А "Мастер и Маргарита" неизвестного автора?

А. ГРАДСКИЙ - Это естественно. Я надеюсь, что за 2-3 года я как-то это сделаю. Потому что руки сейчас высвобождаются, для того чтобы работать над этой оперой. Если только снова не принесут какой-нибудь фильм...

Н. БОЛТЯНСКАЯ - …в котором Вас потом режут.

А. ГРАДСКИЙ - …в котором потом задавят, и я тогда скажу себе: я записал хорошую музыку, довольно-таки нормально записал, мне за это много заплатили, и теперь у меня есть возможность выпустить свою оперу, и сделать ее так, как я хочу. Но жалко, я люблю кино. Кончаловский сказал, что меня можно посадить в кинозал с утра до ночи, и я буду сидеть как ненормальный и смотреть это кино. Я действительно очень люблю кино.

В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" был Александр Градский - певец, композитор.


Предыдущая публикация 2001 года                         Следующая публикация 2001 года

Просто реклама и хотя музыка здесь не причем скачать бесплатно CD online

Пожалуй, если к протестующему тогда против застоя применимо понятие «панк», то Градский был именно таким «панком» уже задолго до того, как это понятие стало всеобщим явлением. Он был своеобразным Джимом Морисоном или Миком Джагером на нашей сцене... Подробнее




Яндекс.Метрика