Тухманов Давид

Давид Фёдорович Тухманов
Википедия Давид Фёдорович Тухманов (род. 20 июля 1940, Москва) — советский и российский композитор. Народный артист РФ (2000). Лауреат Государственной премии РФ (2003) и премии Ленинского комсомола (1977).

«По волне моей памяти» — концептуальный альбом композитора Давида Тухманова, сразу после своего появления в 1976 году ставший в СССР культовым. Назван по одной из вошедших в альбом песен на стихи Николаса Гильена в переводе Инны Тыняновой. Участвовавшие и не участвовавшие в альбоме музыканты оценивали его как «революцию» в современной им (прежде всего советской) популярной музыке. Тухманов определял жанр альбома как арт-рок. Фактическим продюсером альбома, при участии Тухманова, выступила его жена Татьяна Сашко; она же отбирала весь литературный материал для альбома. Бо?льшая часть молодых и малоизвестных на момент издания альбома солистов получила всесоюзную, главным образом аудио-, известность — Мехрдад Бади, Игорь Иванов, Александр Бырыкин, Владислав Андрианов, Сергей Беликов, Людмила Барыкина. Известность двоих солистов, Наталии Капустиной и Александра Лермана, не персонифицировалась — их имена в связи с эмиграцией в США были изъяты с альбома цензурой.
Юбилейный опрос Я тронут Вашим вниманием и тем, что Вы вспомнили о наших совместных работах с Александром Градским, тем более, что исполнение Сашей не его собственных произведений в какой-то мере являются раритетом.
Подробнее

Давид Тухманов мечтает о сольных концертах и о хорошей пенсии

"Известия", №238, 1997.12.18

Еще десять лет назад пластинки Давида Тухманова издавались миллионными тиражами, а песни, положенные на его музыку, распевала вся страна - «День Победы», »Эти глаза напротив», «Как прекрасен этот мир».. И вдруг, будто по чьей-то злой воле, о композиторе ни слова в печати и редкая полузабытая мелодия по радио. А еще слухи о том, что избалованный славой маэстро перевел накопленные миллионы за границу и сам уехал навсегда.

Правдой оказалось лишь то, что Давид Тухманов вот уже семь лет живет и работает в Германии, в Кельне В последние два года, по его словам, все чаше стало тянуть домой, в Москву.

— Давид Федорович, многие уже успели позабыть, что же явилось главной причиной вашего отъезда в Германию?

— Я не эмигрант. В Германии живу по личным и семейным соображениям Я не ждал лучшей жизни от Запада и никогда не думал, что останусь там на длительный срок. Никаких острых конфронтации у меня с советской властью никогда не было. Тем не менее я испытывал трудности, делая нонконформистские работы типа пластинки »По волне моей памяти» (в 1974 году), которую пришлось осуществлять чуть ли не подпольным образом. С началом перестройки и свободы в поп-музыке должен был наступить расцвет новых талантов. К сожалению, этого не произошло... Мне теперь показалось, что я еще интересен России, поэтому я стал чаще бывать на Родине.

— Вы как-то говорили, что не чувствовали тогда простора для творчества. Но, с другой стороны, рассказывают, что Леонид Ильич очень любил ваши песни, особенно ценил "День Победы"...

— Даже эта патриотическая песня, которую мы с поэтом Владимиром Харитоновым писали к 30-летию Победы, кому-то не понравилась и несколько месяцев не могла пробиться в эфир, и только позже "День Победы" прозвучала в живом концерте, посвященном Дню милиции.

— Давид Федорович, в Германии вас видели за фортепиано в каком-то ресторанчике, вы играли для публики. По российским представлениям, это не совсем прилично...

— Вот-вот. Это к вопросу о моих богатствах, - рассмеялся Тухманов.

— Семь последних лет, к счастью, заполнены самой разной творческой работой. Мое имя было неизвестно зарубежному слушателю, пресыщенному так называемыми русскоязычными эмигрантскими певцами. Приходилось работать и на радио в качестве аранжировщика для симфонического оркестра, и... тапером в барах. Кстати, на Западе профессия теперь уважаемая.

— Вас это не смущало?

— Вначале было непривычно, потом освоился. Я, как Робинзон, рассчитывал только на собственные силы. Часами просиживая за компьютером, писал ноты и партитуры для симфонического оркестра, реставрировал старинные рукописи Оффенбаха, делая их удобными для исполнения в оркестре. И потом, извините за банальность, надо было зарабатывать на жизнь. Снял квартиру, со временем оборудовал небольшую студию. Я и сейчас за все это должен платить.

В первое время за границей сочинял мало Но долгий творческий перерыв пришелся мне на пользу. Прежде всего я оторвался от той рутины и марафона, который преследует всех, кто занимается творчеством. Иногда нужно остановиться и пересмотреть всю свою работу Сейчас я чувствую себя намного уверенней и свободней.

Давид Тухманов мечтает о сольных концертах и о хорошей пенсии

— У вас никогда не возникала идея «влиться» в западный шоу-бизиес?

— Поздно начинать карьеру — мне ведь не 25 лет. Я ощущаю в себе большой творческий потенциал, особенно в театрально-драматических жанрах, но уже не делаю резких скачков в музыке - не хочу зря тратить время на взятие каких-то новых высот. Лучше буду заниматься тем, что мне ближе.

— В Дюссельдорфе у вас успешно прошел сольный концерт, в котором вы пели. Будут другие?

— В Германии моя аудитория состоит из эмигрантов, большую часть жизни проживших в Советском Союзе. В этом смысле по своему менталитету они очень советские, обожают всех наших старых исполнителей. Это весьма благодарные зрители. Мысль выступить в качестве певца пришла мне в голову лишь недавно и именно в связи с ностальгическими мелодиями и с моими поклонниками, которых у меня, оказывается, и по сей день много.

— Вы упомянули свою знаменитую пластинку »По волне моей памяти», которую когда-то издавали миллионными тиражами. На Западе, пожалуй, ваше имя навсегда занесли в "золотую книгу" истории эстрадного бизнеса.

— Современная поп-музыка прочно связана с коммерцией и массовой культурой. Без мощной индустрии невозможно создать новую "звезду". Люди, продвигающие эту индустрию и в России, и в США, уделяют меньше внимания художественной стороне, стараясь получить сиюминутный коммерческий эффект. «Раскрутить» можно все что угодно, поверьте. Люди, которые у нас занимаются шоу-бизнесом, мне кажется, не делают достаточных финансовых вложений, скупясь на перспективные, экспериментальные проекты. Этих людей интересует только прибыль, а нужно все-таки ориентироваться на талант.

— Что вам интереснее всего делать в настоящий момент?

— Большинство моих творческих планов по-прежнему связано с Россией. Я сделал новые аранжировки на самые известные свои хиты. Так родился мой пятый авторский диск.

Еще одна важней сюрона моей теперешней работы — сотрудничество с поэтом Юрием Энтиным над новыми проектами для детей В самое ближайшее время они выйдут в свет — это будут компакт-диски, детские книжки-караоке, мини-спектакли. Вместе с молодой певицей Оксаной Галицкой сделали альбом «Топ-модель» с приемами современной поп-музыки, приближающейся к мировым стандартам. Этим она несколько отличается от рутины, которая сейчас существует на современной эстраде. Половина песен этой программы - на стихи Василия Харитонова (сына Владимира Харитонова — Ред.).

— В чем вы находите Вдохновение в последнее время?

— В ничегонеделании! (Смеется). Я не стремлюсь, чтобы у меня было много новых песен. У меня нет особенного интереса делать песню для певцов. Я хотел бы их исполнять сам. Раньше композиторов уважали больше, их даже приглашали на телепрограмму «Песня года». Если бы публика полюбила меня еще и в качестве певца, я бы начал давать сольные концерты.

— Вы по-прежнему считаете себя советским композитором?

— Я советский композитор, который родился в 1940 году, учился в 50-60-е, сочинял в 70—80-е. Но, к сожалению или к счастью, я пережил этот период.

Теперь с той же уверенностью заявляю: я - композитор русский.

— Какая из ваших песен наиболее вам близка?

— Это очень старая песня на стихи Семена Кирсанова, называется она «Жил-был я». В свое время ее пел Александр Градский. Я включил ее в свой последний альбом.

— О чем мечтаете, Давид Федорович?

— Заработать хорошую пенсию!

Геннадий ЧАРОДЕЕВ. Анна ПЯСЕЦКАЯ.

Просто реклама песни на музыку и аранжировку

Этот диск предоставляет слушателю уникальную возможность не столько познакомиться с темным, на андалузский манер, творчеством раннего Александра Градского, сколько услышать, как вообще звучали первые московские рок-группы, черпавшие вдохновение помимо очевидного из эстетики высокого барокко. Никаких уступок рынку, как то: лимиттер, компрессор или шаффл по каналам - есть лишь аванс музыкальной чуткости слушателя, в нюансах динамики и контрастах звучностей способного оценить композиторский и исполнительский уровень как автора, так и его коллег по группе «Скоморохи»... Подробнее